Неточные совпадения
Когда Левин
вошел в черную
избу, чтобы вызвать своего кучера, он увидал всю семью мужчин за столом. Бабы прислуживали стоя. Молодой здоровенный сын, с полным ртом каши, что-то рассказывал смешное, и все хохотали, и
в особенности весело баба
в калошках, подливавшая щи
в чашку.
Когда дорога понеслась узким оврагом
в чащу огромного заглохнувшего леса и он увидел вверху, внизу, над собой и под собой трехсотлетние дубы, трем человекам
в обхват, вперемежку с пихтой, вязом и осокором, перераставшим вершину тополя, и когда на вопрос: «Чей лес?» — ему сказали: «Тентетникова»; когда, выбравшись из леса, понеслась дорога лугами, мимо осиновых рощ, молодых и старых ив и лоз,
в виду тянувшихся вдали возвышений, и перелетела мостами
в разных местах одну и ту же реку, оставляя ее то вправо, то влево от себя, и когда на вопрос: «Чьи луга и поемные места?» — отвечали ему: «Тентетникова»; когда поднялась потом дорога на гору и пошла по ровной возвышенности с одной стороны мимо неснятых хлебов: пшеницы, ржи и ячменя, с другой же стороны мимо всех прежде проеханных им мест, которые все вдруг показались
в картинном отдалении, и когда, постепенно темнея,
входила и
вошла потом дорога под тень широких развилистых дерев, разместившихся врассыпку по зеленому ковру до самой деревни, и замелькали кирченые
избы мужиков и крытые красными крышами господские строения; когда пылко забившееся сердце и без вопроса знало, куды приехало, — ощущенья, непрестанно накоплявшиеся, исторгнулись наконец почти такими словами: «Ну, не дурак ли я был доселе?
В день, назначенный для выезда,
в самую ту минуту, когда готовился я пуститься
в дорогу, Зурин
вошел ко мне
в избу, держа
в руках бумагу, с видом чрезвычайно озабоченным.
— За здоровье простейших русских баб! Знаешь, эдаких: «Коня на скаку остановит,
в горящую
избу войдет».
«Вот об этих русских женщинах Некрасов забыл написать. И никто не написал, как значительна их роль
в деле воспитания русской души, а может быть, они прививали народолюбие больше, чем книги людей, воспитанных ими, и более здоровое, — задумался он. — «Коня на скаку остановит,
в горящую
избу войдет», — это красиво, но полезнее
войти в будничную жизнь вот так глубоко, как
входят эти, простые, самоотверженно очищающие жизнь от пыли, сора».
Коня на скаку остановит,
В горящую
избу войдет…
Когда нянька мрачно повторяла слова медведя: «Скрипи, скрипи, нога липовая; я по селам шел, по деревне шел, все бабы спят, одна баба не спит, на моей шкуре сидит, мое мясо варит, мою шерстку прядет» и т. д.; когда медведь
входил, наконец,
в избу и готовился схватить похитителя своей ноги, ребенок не выдерживал: он с трепетом и визгом бросался на руки к няне; у него брызжут слезы испуга, и вместе хохочет он от радости, что он не
в когтях у зверя, а на лежанке, подле няни.
Они прошли через сени, через жилую
избу хозяев и
вошли в заднюю комнатку,
в которой стояла кровать Марка. На ней лежал тоненький старый тюфяк, тощее ваточное одеяло, маленькая подушка. На полке и на столе лежало десятка два книг, на стене висели два ружья, а на единственном стуле
в беспорядке валялось несколько белья и платья.
Мы
вошли в их бедную
избу, пили чай и слушали рассказы о трудностях и недостатках, с какими, впрочем, неизбежно сопряжено первоначальное водворение
в новом краю.
Сегодня, возвращаясь с прогулки, мы встретили молодую крестьянскую девушку, очень недурную собой, но с болезненной бледностью на лице. Она шла
в пустую, вновь строящуюся
избу. «Здравствуй! ты нездорова?» — спросили мы. «Была нездорова: голова с месяц болела, теперь здорова», — бойко отвечала она. «Какая же ты красавица!» — сказал кто-то из нас. «Ишь что выдумали! — отвечала она, — вот войдите-ка лучше посмотреть, хорошо ли мы строим новую
избу?»
Вошел в одну
избу — ямщики все сидели по печкам с завязанными ногами и охали.
Я только было похвалил юрты за отсутствие насекомых, как на прошлой же станции столько увидел тараканов, сколько никогда не видал ни
в какой русской
избе. Я не решился
войти. Здесь то же самое, а я ночую! Но, кажется, тут не одни тараканы: ужели это от них я ворочаюсь с боку на бок?
Из
избы выскочили
в рубашонках две девочки. Пригнувшись и сняв шляпу, Нехлюдов
вошел в сени и
в пахнувшую кислой едой грязную и тесную, занятую двумя станами
избу.
В избе у печи стояла старуха с засученными рукавами худых жилистых загорелых рук.
Дойдя до избушки Матрены, Нехлюдов отпустил мальчиков и
вошел в сени и потом
в избу.
— А можно к вам пройти
в избу? — сказал Нехлюдов, подвигаясь вперед по дворику и с очищенного места
входя на нетронутые еще и развороченные вилами желто-шафранные сильно пахучие слои навоза.
Веревкин никак не мог догадаться, куда они приехали, но с удовольствием пошел
в теплую
избу, заранее предвкушая удовольствие выспаться на полатях до седьмого пота. С морозу лихо спится здоровому человеку, особенно когда он отломает верст полтораста. Пока вытаскивались из экипажа чемоданы и наставлялся самовар для гостей, Веревкин, оглядывая новую
избу, суетившуюся у печки хозяйку, напрасно старался решить вопрос, где они. Только когда
в избу вошел Нагибин, Веревкин догадался, что они
в Гарчиках.
Вошли в эту чистую
избу и засветили сальную свечку.
Я посмотрел кругом, — сердце во мне заныло: не весело
войти ночью
в мужицкую
избу.
— Привел! — воскликнул четверть часа спустя Ермолай, вваливаясь
в избу. Вслед за ним
вошел рослый мужик
в белой рубахе, синих портах и лаптях, белобрысый, подслеповатый, с рыжей бородкой клинушком, длинным пухлым носом и разинутым ртом. Он точно смотрел «простецом».
— Что я вам доложу, — промолвил Ермолай,
входя ко мне
в избу, а я только что пообедал и прилег на походную кроватку, чтоб отдохнуть немного после довольно удачной, но утомительной охоты на тетеревов — дело было
в десятых числах июля и жары стояли страшные… — что я вам доложу: у нас вся дробь вышла.
Я
вошел в первую попавшуюся
избу.
Во время этих рассказов
в избу вошел какой-то человек.
Так и не дал. Насилу даже встал, такой-сякой, как он к нему
в избу вошел. Забыл, подлая душа, что когда ополчение устраивалось, он ему поставку портянок предоставил…
Я сказал, что я тоже не имею права
входить в чужую
избу, когда нет хозяина.
Обеспокоен дурною дорогою, я, встав из кибитки,
вошел в почтовую
избу,
в намерении отдохнуть.
— Нет, моя Анюта, я пойду с тобою… — и, не дожидаясь ее ответа,
вошел в ворота и прямо пошел на лестницу
в избу, Анюта мне кричала вслед: — Постой, барин, постой.
Сначала Петр Васильич пошел и предупредил мать. Баушка Лукерья встрепенулась вся, но раскинула умом и велела позвать Кожина
в избу. Тот
вошел такой убитый да смиренный, что ей вчуже сделалось его жаль. Он поздоровался, присел на лавку и заговорил, будто приехал
в Фотьянку нанимать рабочих для заявки.
Устинья Марковна стояла посреди
избы, когда
вошел Кожин. Она
в изумлении раскрыла рот, замахала руками и бессильно опустилась на ближайшую лавку, точно перед ней появилось привидение. От охватившего ее ужаса старуха не могла произнести ни одного слова, а Кожин стоял у порога и смотрел на нее ничего не видевшим взглядом. Эта немая сцена была прервана только появлением Марьи и Мыльникова.
В скитах ждали возвращения матери Енафы с большим нетерпением. Из-под горы Нудихи приплелась даже старая схимница Пульхерия и сидела
в избе матери Енафы уже второй день. Федосья и Акулина то приходили, то уходили, сгорая от нетерпения. Скитские подъехали около полуден. Первой
вошла Енафа, за ней остальные, а последним
вошел Мосей, тащивший
в обеих руках разные гостинцы с Самосадки.
Старуха сейчас же приняла свой прежний суровый вид и осталась за занавеской. Выскочившая навстречу гостю Таисья сделала рукой какой-то таинственный знак и повела Мухина за занавеску, а Нюрочку оставила
в избе у стола. Вид этой
избы, полной далеких детских воспоминаний, заставил сильно забиться сердце Петра Елисеича.
Войдя за занавеску, он поклонился и хотел обнять мать.
Но спать Аграфене не пришлось, потому что
в избу вошли две высоких девки и прямо уставились на нее. Обе высокие, обе рябые, обе
в сарафанах из синего холста.
— Ну, этово-тово, принимайте гостей, — печально проговорил Тит,
входя в переднюю
избу. — Мать Палагея приказала долго жить…
Рано утром, когда Нюрочка сидела у бабушки,
в избу вошла мать Енафа
в сопровождении инока Кирилла.
Мы с благодарностью воспользовались его предложением; дождь порядочно уже нас вымочил, и мы с радостью
вошли в теплую
избу, которую всю нам уступили.
— Выпьемте, а то обидится, — шепнул Миротворский Вихрову. Тот согласился.
Вошли уже собственно
в избу к Ивану Кононову; оказалось, что это была почти комната, какие обыкновенно бывают у небогатых мещан; но что приятно удивило Вихрова, так это то, что
в ней очень было все опрятно: чистая стояла
в стороне постель, чистая скатерть положена была на столе, пол и подоконники были чисто вымыты, самовар не позеленелый, чашки не загрязненные.
Ванька пошел, но и книгу захватил с собою. Ночью он всегда с большим неудовольствием ходил из комнат во флигель длинным и темным двором.
В избу к Симонову он
вошел, по обыкновению, с сердитым и недовольным лицом.
Разбойники с своими конвойными вышли вниз
в избу, а вместо их другие конвойные ввели Елизавету Петрову. Она весело и улыбаясь
вошла в комнату, занимаемую Вихровым; одета она была
в нанковую поддевку,
в башмаки; на голове у ней был новый, нарядный платок. Собой она была очень красивая брюнетка и стройна станом. Вихров велел солдату выйти и остался с ней наедине, чтобы она была откровеннее.
Вихров, с своей оставшейся странницей и
в сопровождении Мелкова,
вошел в ближайшую
избу. Было уже совсем темно. Хозяйка
в этом доме — и, должно быть, девка, а не баба — засветила огонек. Вихров подметил, что она с приведенной странницей переглянулась, и даже они поклонились друг другу.
Вошла его жена, за нею
в избу шагнул мужик. Бросил
в угол шапку, быстро подошел к хозяину и спросил его...
Приходу ее
в избе удивились. Но она
вошла довольно смело и спросила Мирона.
В избе было душно и невыносимо смрадно. Ей указали на печку. Когда она взошла по приступкам наверх, перед ней очутился человеческий остов, из груди которого вылетали стоны.
Извозчики подвезли их прямо к большой
избе в четыре окна и с жилыми пристройками на дворе. Проснувшийся Степан Трофимович поспешил
войти и прямо прошел во вторую, самую просторную и лучшую комнату дома. Заспанное лицо его приняло самое хлопотливое выражение. Он тотчас же объяснил хозяйке, высокой и плотной бабе, лет сорока, очень черноволосой и чуть не с усами, что требует для себя всю комнату «и чтобы комнату затворить и никого более сюда не впускать, parce que nous avons а parler».
Она только что сейчас воротилась
в избу,
в которой оставались ее вещи на лавке, подле самого того места, которое занял Степан Трофимович, — между прочим, портфель, на который, он помнил это,
войдя, посмотрел с любопытством, и не очень большой клеенчатый мешок.
В той, куда мы
вошли, мебель была сборная, разнокалиберная и совершенный брак: два ломберных стола, комод ольхового дерева, большой тесовый стол из какой-нибудь
избы или кухни, стулья и диван с решетчатыми спинками и с твердыми кожаными подушками.
Покуда мы отдыхали,
в избу то и дело
входили"суседи".
А тут Алексей
в избу входит: «Что вам надо?
Вхожу в большую
избу, топится печь.